I
сорок первый, концовка мая:
за экзаменом был экзамен.
я со школьной скамьи слезаю —
и весь мир предо мною замер.
помню лето, его начало.
мы с тобой еще вроде дети,
но как взрослые у причала
размышляли, куда уедем.
в Ленинград, говоришь, учиться.
вдоль каналов, смеясь, шататься.
"я бы шла под твоей десницей,
прижимаясь всей силой в танце".
вот мечта для любого парня —
выпускница из параллели,
гордость школы, девчонка Таня
всё сидит на моих коленях,
погруженная в мир фантазий.
всем в округе была примером.
я ж оболтус и в нашем классе
безнадёжнее всех, наверно,
но надеждой мне стала Таня —
я за ней и в мороз, и в стужу.
мне твердили — кем хочешь станешь,
и я стану ей верным мужем.
II
двадцать первое помню, вечер.
но стоп-кадрами, помоментно —
я целую тебя за плечи,
нас увозит трамвай последний.
а с утра ещё был так скован
на линейке под флагом алым.
выпускной. сколько это слово
тогда каждому обещало?
помнишь, Таня, как у порога
попрощались глубокой ночью?
в сотне миль от нас, правда, рокот
самолётов уже грохочет —
ну, а я обнимаю, будто
укрывая от бед в объятьях.
говорю, что, возможно, утром
я приду и пойдём гулять мы.
правда, все поменялось утром,
и прогулки мои иные.
мы все ставили в планах пункты,
и теперь они — призывные.
III
сорок два. я ушел на фро́нт как
сполгода ещё наза́д и
научился держать винтовку
и кидать во врага гранаты.
на полях вновь весна, красиво.
и таким кажется далёким,
что смогли пережить за зиму.
политруки немного смолкли,
и я думаю: вот, к чему бы?
сам я вроде здоров, в порядке.
услыхать бы, как твои губы
произносят с куска тетрадки
твой рассказ о домашнем быте,
о семье и погоде в мае.
в череде боевых событий
это всё, чего я желаю.
IV
сорок три. я целую землю
после боя, в котором выжил.
ни Христу, ни черту не внемлю,
не молюсь хоть каким-то высшим.
только сам себе Бог и Дьявол,
второй год жизнь на тонкой нитке.
я сегодня себе представил,
что умру. со второй попытки
получилось, и всё, довольно.
что тебя не увижу больше —
лишь представить ужасно больно.
я и ты чересчур похожи,
и сейчас всё так, как и было.
мы с тобою не изменились —
я хочу к тебе так же сильно,
а ты ждёшь меня дома, силясь
не заплакать, когда конверты
открываешь, боясь, что дальше
то, на что никогда ответа
не напишешь. вот помню, раньше...
V
раньше нёс в руках ветвь акации.
глянь, как всё поменялось круто:
лишь винтовка в озябших пальцах
да махорки кисет в нагрудном
у меня. а тебя нет рядом.
у тебя два письма в прихожей:
на одном, — не таком помятом
и в слезах не таком промокшем, —
тексты мной сочинённых песен
и тебе столь знакомый почерк.
я люблю тебя, Тань.
и если
меня выберет враг средь прочих,
наблюдая за мной с блинда́жа
в перекрестье прицельной сетки,
я люблю тебя, если даже
он окажется очень метким.
боль в грудине, дыханье спёрло,
на губах терпкий вкус железа.
я люблю тебя, даже мёртвый
на опушке сухого леса.
VI
тридцать, точка, четыре — дата.
выползают ростки бурьяна,
у окна сидит, ждет солдата
двадцати́летняя Татьяна.
вновь весна, зажужжали мухи,
под окном зашумели дети.
во втором письме крайне сухо
констатация факта смерти.
(с) оченьхорошо
